С подростками очень занятно. Смотреть, как они ослзнают постепенно этот самый выбор, помогать им потихоньку. Они дико восприимчивы, сильнее, чем маленькие. Те впечатляются на эмоциональном плане, а у тинэйджеров уже можно обращаться к разуму, к совести, справедливости, логике.
я переживаю все время, что что-то им скажу не то, направлю не туда) у меня такой...образ, натура) странный, что хочется мне подражать, тем более в таком нестабильном возрасте) сестра сказала, что не даст мне с племянником общаться с его 13 до 18 лет)) поэтому мне спокойнее с теми, у кого уже сформировалась психика, какие-то жизненные позиции и т.д. а вот с детьми я никогда не работала, тут мне даже сравнить не с чем)
Я пыталась найти нужные слова, но лучше процитирую исходник)) это мое первое детское впечатление о конге - из книги Дж. Даррелла "Гончие Бафута": Я обозрел смущенно переминающихся с ноги на ногу советников, которых мне предстояло учить, и решил, что самые сложные па конги им сейчас не по силам. По правде говоря, я начинал думать, что сейчас эти па, пожалуй, не по силам и мне самому. Поэтому я решил: лучше удовольствуюсь тем, что покажу им только последнюю, заключительную часть танца, ту, где все танцующие выстраиваются в цепочку один за другим и ходят вокруг зала змейкой, как поведет тот, кто оказался первым. Весь зал замер, когда я предложил двадцати двум советникам подойти ко мне на середину зала, и наступила такая тишина, что слышно было, как шелестят на ходу шелковые одежды государственных мужей. Я установил их всех за мной так, чтобы каждый держался за талию стоящего впереди; потом кивнул оркестру, музыканты с жаром заиграли мелодию в ритме конги - и мы пустились в пляс. Перед тем я очень старательно объяснил моим ученикам, что им надлежит повторять каждое мое движение, и они это неуклонно выполняли. Однако очень скоро я обнаружил, что в винном погребе Фона утонули все мои познания о конге; лишь одно очень прочно сохранилось в памяти - что в какую-то минуту надо взбрыкнуть ногой, выбросить ее в сторону. И мы пошли кружить по залу; оркестр наяривал вовсю, а мы выделывали свое: шаг, два, три - ногу вбок, шаг, два, три - вбок! Мои ученики без особого труда повторяли это нехитрое движение, и так мы торжественно кружили по залу, и все их пышные одежды шелестели в лад. Я отсчитывал такт и в нужную минуту выкрикивал "брык!", чтобы им легче было сообразить, когда надо дрыгнуть ногой, но они, видимо, восприняли мой крик как непременную часть танца, нечто вроде обрядового припева, и хором начали выкрикивать это "брык" вместе со мной. Поглядели бы вы, что творилось с нашими многочисленными зрителями! Они вопили от восторга, а всевозможные члены свиты Фона, добрых четыре десятка его жен и несколько отпрысков постарше кинулись к нам, чтобы тоже потанцевать вместе с государственными деятелями, - и каждый новый танцор становился в хвост нашей колонны и подхватывал припев вместе со всеми. - Раз, два, три, брык! - вопили советники. - Раз, два, три - йя-а-а! - визжали жены. - Раз, два, три, и-и-и! - пищали дети. Разумеется, Фон никак не мог остаться в стороне от такого веселья. Он с трудом сполз с трона и, опираясь на двух человек, подстроился к концу колонны; его движения не совпадали с дружными движениями остальных, но веселья это ему ничуть не убавляло. Я все водил и водил их вокруг зала, пока у меня не закружилась голова и мне стало казаться, что стены и потолок вздрагивают в такт прыжкам и крикам. Тут я почувствовал, что мне не худо бы глотнуть свежего воздуха, и вывел всех во двор. Так мы и шли, длиннющей качающейся цепочкой, вверх и вниз по ступенькам, во дворы и из дворов, мимо незнакомых хижин - словом, всюду, где только можно было пройти. Оркестр, войдя в раж, не отставал - мы танцевали, а музыканты бежали за нами, обливаясь потом, но ни разу не сбились с ритма и не сфальшивили. Наконец скорее волею случая, чем сознательно, я привел своих учеников обратно в "дом танцев", и тут мы все, задыхаясь и смеясь, кучей повалились на пол. Фон еще по пути падал раза три, а теперь его довели до трона и усадили; он сиял и с трудом переводил дух. - Ах, отличный какой танец! - воскликнул он. - Отлично, отлично! - Тебе нравится? - пыхтя, еле выговорил я. - Очень много нравится, - решительно провозгласил Фон. - У тебя есть большой сила: я никогда не видеть такой европейский танец. Я ничуть не удивился: вряд ли кто из европейцев в Западной Африке тратит свой досуг на то, чтобы обучить местных князьков и их приближенных конге. Уж конечно, если бы кто-нибудь из них увидел меня за этим занятием, мне заявили бы, что я за полчаса нанес престижу белого человека больший урон, чем кто-либо за всю историю Западной Африки. Зато моя конга, видно, сильно укрепила мой престиж в глазах Фона и его двора.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2013-09-16 07:42 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-16 02:22 pm (UTC)no subject
Date: 2013-09-17 11:57 am (UTC)а вот с детьми я никогда не работала, тут мне даже сравнить не с чем)
no subject
Date: 2013-09-18 08:31 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-18 11:32 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 08:16 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 08:28 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 08:42 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 09:18 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 09:22 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-20 11:18 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 09:18 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 09:24 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-20 11:13 am (UTC)дифференциальный диагнозкритерий различия?no subject
Date: 2013-09-19 10:29 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-20 11:12 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-20 02:42 pm (UTC)Я обозрел смущенно переминающихся с ноги на ногу советников, которых мне предстояло учить, и решил, что самые сложные па конги им сейчас не по силам. По правде говоря, я начинал думать, что сейчас эти па, пожалуй, не по силам и мне самому. Поэтому я решил: лучше удовольствуюсь тем, что покажу им только последнюю, заключительную часть танца, ту, где все танцующие выстраиваются в цепочку один за другим и ходят вокруг зала змейкой, как поведет тот, кто оказался первым. Весь зал замер, когда я предложил двадцати двум советникам подойти ко мне на середину зала, и наступила такая тишина, что слышно было, как шелестят на ходу шелковые одежды государственных мужей.
Я установил их всех за мной так, чтобы каждый держался за талию стоящего впереди; потом кивнул оркестру, музыканты с жаром заиграли мелодию в ритме конги - и мы пустились в пляс. Перед тем я очень старательно объяснил моим ученикам, что им надлежит повторять каждое мое движение, и они это неуклонно выполняли. Однако очень скоро я обнаружил, что в винном погребе Фона утонули все мои познания о конге; лишь одно очень прочно сохранилось в памяти - что в какую-то минуту надо взбрыкнуть ногой, выбросить ее в сторону. И мы пошли кружить по залу; оркестр наяривал вовсю, а мы выделывали свое: шаг, два, три - ногу вбок, шаг, два, три - вбок! Мои ученики без особого труда повторяли это нехитрое движение, и так мы торжественно кружили по залу, и все их пышные одежды шелестели в лад. Я отсчитывал такт и в нужную минуту выкрикивал "брык!", чтобы им легче было сообразить, когда надо дрыгнуть ногой, но они, видимо, восприняли мой крик как непременную часть танца, нечто вроде обрядового припева, и хором начали выкрикивать это "брык" вместе со мной. Поглядели бы вы, что творилось с нашими многочисленными зрителями! Они вопили от восторга, а всевозможные члены свиты Фона, добрых четыре десятка его жен и несколько отпрысков постарше кинулись к нам, чтобы тоже потанцевать вместе с государственными деятелями, - и каждый новый танцор становился в хвост нашей колонны и подхватывал припев вместе со всеми.
- Раз, два, три, брык! - вопили советники.
- Раз, два, три - йя-а-а! - визжали жены.
- Раз, два, три, и-и-и! - пищали дети.
Разумеется, Фон никак не мог остаться в стороне от такого веселья. Он с трудом сполз с трона и, опираясь на двух человек, подстроился к концу колонны; его движения не совпадали с дружными движениями остальных, но веселья это ему ничуть не убавляло. Я все водил и водил их вокруг зала, пока у меня не закружилась голова и мне стало казаться, что стены и потолок вздрагивают в такт прыжкам и крикам. Тут я почувствовал, что мне не худо бы глотнуть свежего воздуха, и вывел всех во двор. Так мы и шли, длиннющей качающейся цепочкой, вверх и вниз по ступенькам, во дворы и из дворов, мимо незнакомых хижин - словом, всюду, где только можно было пройти. Оркестр, войдя в раж, не отставал - мы танцевали, а музыканты бежали за нами, обливаясь потом, но ни разу не сбились с ритма и не сфальшивили. Наконец скорее волею случая, чем сознательно, я привел своих учеников обратно в "дом танцев", и тут мы все, задыхаясь и смеясь, кучей повалились на пол. Фон еще по пути падал раза три, а теперь его довели до трона и усадили; он сиял и с трудом переводил дух.
- Ах, отличный какой танец! - воскликнул он. - Отлично, отлично!
- Тебе нравится? - пыхтя, еле выговорил я.
- Очень много нравится, - решительно провозгласил Фон. - У тебя есть большой сила: я никогда не видеть такой европейский танец.
Я ничуть не удивился: вряд ли кто из европейцев в Западной Африке тратит свой досуг на то, чтобы обучить местных князьков и их приближенных конге. Уж конечно, если бы кто-нибудь из них увидел меня за этим занятием, мне заявили бы, что я за полчаса нанес престижу белого человека больший урон, чем кто-либо за всю историю Западной Африки. Зато моя конга, видно, сильно укрепила мой престиж в глазах Фона и его двора.
no subject
Date: 2013-09-19 10:30 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 11:16 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-19 11:36 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-20 10:16 am (UTC)no subject
Date: 2013-09-20 02:43 pm (UTC)